«Память» – Национально-Патриотический Фронт. Апология.

Доклад Съезд

«Память» – Национально-Патриотический Фронт. Апология. (К юбилею организации. По материалам доклада на Съезде НПФ «Память» 04 ноября 2009 года) Дорогие соратники, дорогие и во Христе любимые братья и сестры, уважаемые господа, гости почтенного сего собрания! Совсем немного осталось времени до того дня, когда общественное движение, известное в жизни современной России под названием «Национально-Патриотический Фронт “Память”», будет отмечать, даст Бог, свой юбилей: двадцать пять лет от создания организации. Четверть века, страшно подумать! Тем более, связанных с жизнью России, которая сама себя потеряла. России, которая утратила симфоническое единство с Русской Православной Церковью, сошла с пути монархии и стала на путь демократизма. В этой новейшей истории нашего государства, то есть в истории России после 1917 года, нет аналогов столь длительного существования организации, альтернативной и антагонистической демократической форме правления, организации, связанной накрепко узами с теми нашими предками, кто был верен Богу и Царю. То есть, по сути, связанной не с искусственной «советской нацией», тем более – не с «демократически-россиянской», а с истинной Русской Нацией, той самой, настоящей, исторической, такой, какой она вошла во всемирную историю, вошла в историю человечества после того, как восприяла божественное о себе задание. Задание созидания Святой Руси, Третьего Рима, Православного Царства Удерживающего. И тем более нет аналогов существования организации, которая родилась бы и выстояла в условиях страшного насилия «советской власти», в условиях прессинга идеологии коммунизма и интернационализма. Организации, которая в этих условиях кровавого тоталитаризма посмела бы взять в свое основание служение исконно русским ценностям консервативного традиционализма: служение Богу, Царю и Отечеству! Вот такая дата будет отмечаться на Руси всего лишь через одиннадцать месяцев. То есть 4 октября 2010 года. А буквально через два месяца после этого, то есть в декабре 2010 года, будет отмечаться еще одна интересная дата: 20 лет с начала проведения Национально-Патриотическим Фронтом «Память» цикла культурно-просветительских религиозно-исторических семинаров. Их особенностью было то, что на ту пору подобных прецедентов, формирующих работу сознания и укрепляющих силу духа нашего соотечественника на общественном форуме в послереволюционной России, также не было и быть не могло. По понятной причине нетерпимости к инакомыслию в совдепии. Естественно, что память о тех прошедших событиях четвертьвековой и двадцатилетней давности и грядущие юбилеи требуют проведения хотя бы некоторого предварительного анализа о Фронте «Память»: что же это такое в жизни нации и русского государства? Что «Память» сделала и что не смогла сделать? И почему? Иными словами, мы должны провести исследование о НПФ «Память» в двух планах: в метафизическом и онтологическом. В первом (метафизическом) плане мы постараемся показать, что явление Фронта «Память» в национальной жизни нашего Отечества представляет собой не очередную «историческую случайность», а является очевидным социальным феноменом, свидетельством в Промысле Божием решения Господа о дальнейшей судьбе Русской Нации посредством формирования «консервативного ядра нации и очага Русского традиционного государства» в лице нашей организации. И, если первый план нами верно определен, мы должны выяснить: каковы же вполне конкретные исторические задания от Бога этому «малому (пока) собранию» нации как консервативному ядру ее – во втором, онтологическом плане. То есть мы попытаемся сделать анализ об организации, которая, как бы этого не хотелось кому-то, все еще жива. Организации, которая свидетельствует о себе здесь и сейчас, в этом скромном зале, несмотря на все происки врагов и устойчивый тренд неприятия и со стороны тех, кто должен был бы быть, по логике, в наших рядах еще лет двадцать назад. Или еще ранее. Я имею в виду представителей тех патриотических организаций, существование которых стало возможным только после пробития бреши в тоталитарном режиме красного государства, сделанной именно «Памятью» в 1985 году, про которую все они предпочитают молчать, делать вид, что само их существование обусловлено Промыслом Божиим, выдвинувшим их, якобы, естественно-эволюционным путем на Олимп политической жизни России. Жаль, что память у них короткая. Жаль, что не могут они признаться себе, что любая попытка проведения таких мероприятий, которые для них сейчас привычны и естественны, в 1985 году не оставила бы от них и мокрого места. С помощью КГБ и психушки. Ну да ладно. Поговорим о себе. ? Полагаю, не будет большим преувеличением утверждать то, что частную жизнь всех вас, собравшихся в этом зале, можно разделить на два этапа. Первый этап – это жизнь каждого из вас до знакомства с «Памятью», с Национально-Патриотическим Фронтом «Память». Второй, настоящий, текущий этап – это жизнь ваша после встречи с «Памятью». Совсем не значит, что встреча с Фронтом «Память» соединила вас с ним, ввела вас в будни деятельности «Памяти», призвала вас к борьбе, к той битве, которую НПФ «Память» ведет уже без малого четверть века. Возможно, для некоторых из вас это совсем не так. Наоборот, предполагаю (и как свидетельствует наша практика), что здесь находятся даже те, кому пока по душе не солидарность с «Памятью», а противодействие ей. Или, во всяком случае, неприятие в той или иной степени наших целей и задач, самой позиции Фронта в отношении к действительности, оценки ее. И это естественно и, можно сказать, не страшно, так как в земных условиях не может быть абсолютно однородного, единого, солидарного во всем общества. Но то, что «Память», в том или ином качестве, вошла в вашу жизнь, возбудила в психической стихии личности каждого из вас ту или иную реакцию, обострила мыслительную способность, породила рефлексию над теми или иными аспектами деятельности Фронта, – не может вызывать сомнения! И это уже не мало! Наоборот, это – дорогого стоит! Конечно, хотелось бы побольше любви, любви настоящей, во Христе и со Христом, хотелось бы побольше единомыслия, солидарности в действиях, единства в рядах! Но то, что вы находитесь в этом зале, все вы – и соратники наши, и возможные противники, а может быть и откровенные враги, – является свидетельством того, что Господь с нами, что собрал Он на этом Съезде Национально-Патриотического Фронта «Память» людей не равнодушных, живых, со своим мнением, со своим мировоззрением, со своей жизненной позицией. А значит является свидетельством и того, что и сама «Память» жива, что деятельность Фронта не бесплодна. Но интересно и то, что сам процесс развития жизнедеятельности «Памяти» на данный исторический момент выявляет из себя  также два (как и в вашей жизни), казалось бы, явно обозначенных этапа. Первый – это период с 4-го октября 1985 года, то есть со дня фактического рождения Национально-Патриотического Фронта «Память», и по 16 июля 2003 года, дня смерти Дмитрия Дмитриевича Васильева, Председателя и Вождя «Памяти». Второй этап соответственно представлен периодом после смерти Васильева по настоящий момент. Эти два этапа исторически достаточно хорошо просматриваются. Но видимое это деление онтологически не совсем верно. Конечно, само деление любого генезиса на определенные этапы вполне естественно, и обусловлено оно самим Божиим Промыслом и универсализмом Его законов. Однако из обществоведения известно, что жизнь идей нельзя привязывать строго конкретно к точным датам и к определенным поколениям. Историософия, рассматривая, в том числе, вопросы формирования идеологии, простирает свой взгляд как ретроспективно, вглубь истории, так и вперед, проникая будущее в исторической перспективе. Поэтому, положительно утверждая, что жизнь и борьба НПФ «Память» в этот начальный четвертьвековой период деятельности делится на два этапа, необходимо учитывать, что строгая привязка начала второго этапа к дате смерти Д. Д. Васильева не совсем верна, сам же генезис Фронта еще далек от апогея. Иными словами, первый этап жизнедеятельности «Памяти», в целом заканчивающийся со смертью Дмитрия Дмитриевича, нуждается все еще в определенном завершении. Второй же, формально начавшийся после похорон Вождя, истоком своим имел период активной его земной деятельности, когда Дмитрий Дмитриевич, помимо идеологической работы, пытался сформировать разноплановые социальные структуры Фронта. Но об этом чуть позже. I Итак, напомню слушателям, что Днем рождения «Памяти» как Национально-Патриотического Фронта (не путать с «именинами» в 1988 году) принято считать дату 4 октября 1985 года. Известно, что в этот день на вечере, именуемом «Москва… Как много в этом звуке…», проводимым в ДК им. Горбунова в г. Москве, Д. Д. Васильев зачитал выдержки из пресловутых «Протоколов Сионских мудрецов». Много позже об этом событии он говорил так: «Впервые за 68-летнюю историю красного совдепа почему-то именно мне было дано право обнародовать страшную крамолу – часть тайного плана мирового захвата власти сионистами, скандально известные “Протоколы Сионских мудрецов”, практически совсем незнакомые в те времена широкой публике». Предлагаю сейчас слушателям (а также и читателям газеты «Память») более внимательно и ответственно отнестись к этим словам Д. Д. Васильева о памятном вечере далекого 1985 года, сказанным в 1996 году и напечатанным в первом номере нашей газеты за тот же год. Дело в  том, что все современные патриоты предпочитают «не знать» этих слов Вождя «Памяти», делать вид, что в тот день 4 октября 1985 года ничего особенного не произошло! Но ведь это не так! «Страшная крамола – часть тайного плана мирового захвата власти сионистами», как говорил сам Дмитрий Дмитриевич, была обнародована именно Васильевым! И обнародована с общественной трибуны впервые!!! за всю «историю красного совдепа»! Элементарная логика говорит, что подобное событие в тоталитарном государстве само по себе неординарно! Что сама возможность его предопределена оградительной силой свыше! Что, собственно, и отметил Сам Господь, Который неведомыми путями Своего Божественного Промысла привел на то памятное собрание «старую светскую даму» (словами Дмитрия Дмитриевича), оказавшуюся Ольгой Николаевной Озеровой-Нилус, внучкой того самого С. А. Нилуса, который впервые масштабно опубликовал эти «Протоколы» в России в 1903 году. Такое удивительное соединение имен, родства и судеб в одном месте и в одно время – разве не является оно видимым знаком Самого Божиего присутствия на том вечере? Разве не является оно свидетельством предрешенности этого события в путях Божиего Промысла, совершенно особом замысле Господа о данном событии, у Которого не бывает «случайностей», а все имеет свой вес, свою причину и свое значение? И такое знаковое соприсутствие такой знаковой личности, как Ольга Николаевна, на собрании, где впервыеоткрыто зачитывались отрывки из публикации столь скандально известных и под угрозой смерти запрещенных советами документов, впервые же еще в царской России разоблаченных именно ее знаменитым предком, – такие совпадения могут оцениваться как «случайность» только неверующим человеком! «Лишь спустя некоторое время, – говорил позже Д. Д. Васильев, – с ее слов я узнал,  что главным делом ее сознательной жизни стало нелегальное распространение “Протоколов” в СССР, где, кстати, сам факт владения этим уникальным политическим документом карался смертной казнью – расстрелом. Произошла живая связь времен, своеобразная передача жизненной эстафеты. Что называется, Господь сподобил, и я понял, что другого пути у меня более нет». Вот такое имеем мы историческое свидетельство Вождя «Памяти» и честного христианина Дмитрия Дмитриевича Васильева. Свидетельство, которое предпочитают не просто не помнить, а не хотят даже знать современные патриоты, неизвестно каким историческим фактом, событием, подвигом неизвестно какого, прости, Господи, «промысла божьего» нынче выведенные на арену политической жизни России. Поэтому любые обвинения «Памяти» в амбициозности и нежелании соединения с другими патриотическими организациями беспочвенны и ложны в своей основе! С кем могла соединиться «Память» в 1985 году, когда одна стала лицом к лицу пред всем карательным аппаратом «красного совдепа»?! Ведь на ту пору не было ни партии, ни союза, ни какой-то иной организационной формы общественного движения, которая выступала бы с позиций национализма, патриотизма, традиционализма. Были коммунисты, были Советы, – и была «Память»! Больше не было никого!!! Так почему же новоявленные впоследствии организации, эти «роднички» и «ручейки» патриотизма, не посчитали своим долгом влиться в течение на тот исторический период достаточно мощной реки, именуемой Национально-Патриотическим Фронтом «Память»? А позиционировали себя (каждый раз, при очередном «рождении» и в 80-е, и в 90-е, и теперь уже в 2000-е годы) как очередной «центр объединения», призванный неизвестно кем и почему для устранения якобы разногласий среди патриотов. Почему же все современные историки игнорируют этот факт? Почему, обвиняя «Память» то в бездействии, то в развале «единого поля патриотизма», они не обращают эти вопросы к бесчисленным, неизвестно откуда возникшим новообразованиям на почве «патриотизма»? Сейчас можно утверждать, что все современные авторы, прежде всего историки, игнорирующие событие от 4 октября 1985 года и последующее тяжелейшее становление первой не только в постсоветской, а вообще – во всей «новейшей истории» России (то есть истории нашего государства после событий 1917 года) социальной организации, открыто выступающей именно в условиях советско-коммунистического тоталитаризма с позиции консервативного традиционализма, несущей на своих знаменах всего три, но главных для становления личности, слова – Бог! Царь! Нация! – являются фальсификаторами истории и лжесвидетелями! «Память» жива! И мы докажем это! ? Но сначала обратимся к истории. Истории Русской нации и нашего многострадального государства. Потому что история «Памяти» неотделима от истории нации и России, являясь органичной частью ее. Ретроспективный анализ дает сейчас все основания недвусмысленно утверждать: события 1917 года, завершенные так называемой Великой революцией, на самом деле представляли собой великую трагедию нации. Эти революционные перевороты были в онтологическом отношении крахом для нации, катастрофой для государства. Обозначим их более скромным и простым словом – бедой. Беда эта заключалась в следующем: изменив своему историческому призванию, нация сошла с онтологической магистрали своего развития, предала заветы предков. Мы говорим сейчас именно о нации, а не о тех врагах, которые способствовали этому. Они конечно были. Но дело не в них, а в нас. «Ведь не Господь, – как говорил архимандрит Константин (Зайцев), – лишил Русский народ его благодатной избранности, а Русский народ, оказавшись жертвой соблазна, сам, своевольно, изменил своему промыслительному назначению». И, тем самым, по сию пору оказывается в таком состоянии, когда «хочется как лучше, а получается как всегда». И будет так, смеем утверждать, несмотря на все старания народных избранников, президентов и их «друзей», несмотря на все «грандиозные достижения демократии» в РФ и необъяснимый для обездоленного, едва ли не нищего российского обывателя (опутанного как долгами по займам, ипотекам, кредитам, так и всеми другими подобными «благами», то бишь – подачками демократии) постоянно декларируемый «рост национального благосостояния», несмотря на радостные для «мирового сообщества» успехи по высасыванию оставшихся крох национального достояния из стонущих недр Русской земли, – будет так до тех пор, пока БЕДА эта не будет изжита, пока и Бог, и Царь для Нации, в самом естестве ее жизни, ее развития, не займут подобающего места. Места трансцендентно, метафизически наивысшего – для Бога, и места онтологически, естественно-иерархически первичного – для Царя. То есть, пока не придет ПОБЕДА, победа нации с Богом и царем! «Нельзя помыслить покаянное возрождение Исторической России иначе, как под стягом симфонического единства Церкви и Царства», – утверждал все тот же архимандрит Константин. Поэтому вонтологическом отношении Победа, истинная Победа, то есть состояние нации ПОсле БЕДЫ, может быть только в исторической перспективе! Все иные «победы», не возвращающие нации царя и не возрождающие симфонии Церкви и государства, могут быть названы (по своей онтологической значимости) только как определенные локальные выигранные сражения. Касается это и такого величайшего события, как 9 мая 1945 года. Кровь, пролитая нашими отцами и дедами в сражении с нацизмом, призывает нас пред Богом дать ответ: что это была за война? с кем и за что? И если ограничиться в анализе привычными трафаретами – с «коричневой чумой гитлеровского “фашизма”» и «за советскую Родину», – то не нужно удивляться не только тому, что царя по сию пору как не было, так и нет. Не нужно в этом случае удивляться и последующему после Великой Победы (как принято именовать дату 9 мая 1945 года) советского государства и «советского народа» над «германским фашизмом» развалу СССР и всем постперестроечным нестроениям сегодняшнего РФ-государства. Но наша цель сейчас не в анализе Великой Отечественной войны, войны, которая нуждается в беспристрастном исследовании. Войны, которая вопрошает: почему до сих пор не рассекречены документы Нюрнбергского процесса? почему во времена Ельцина вагоны с трофейными масонскими документами отправлены во Францию? И т. д., и т. п. Но пока же наша цель, цель нашего анализа, –  нация и ее ошибки. Так как именно здесь кроется тайна явления в национальной жизни в среде «советского народа» организованного национального ядра – Фронта «Память». Итак, вся послереволюционная история русской нации, повторим, это история ее беды. Причем, самым страшным, начиная с 1917 года и по сию пору, было и остается то, что в этой бедной и больной русской нации, по словам архимандрита Константина, «мистического сознания, что произошло что-то непоправимое – вне духовного перерождения России в плане именно ее назначения в жизни мира мистического, ею отвергнутого, – не было». Потому-то, наблюдая своих современников, о. Константин не делает оптимистических прогнозов: «А в какой силе находится сознание именномистическое – сознание измены, совершенной Россией Богу? – Это остается вопросом». Итог анализов, сделанных исследователями честными, беспристрастными и духоносными, такими, как, например, архимандрит Константин (Зайцев), приводит к неутешительному выводу, который не по нраву очень многим «мирным» современным христианам, живущим в больном обществе больной страны по принципу «Церковь вне политики»: «Что осталось от исторической России? Народ. Не как организованное Целое, а как человеческий состав, обнаженный от спасительного покрова внешней безопасности, даваемого правовым государством, и лишенный духовной целостности внутренней, обусловленной принадлежностью к Православному Царству». Вот так вот: «человеческий состав», а не организованное, крепкое в единстве Целое, обусловленное принадлежностью Царству Православному. И это есть наша нация. Как бы не хотелось это отрицать кому-то. Или, с другой стороны, как бы не хотелось представить ее единой в стремлении к демократическому раю, единой как организованное гражданское общество, воплощающее в построении «общегражданского строя» идеалы демократии. «Население России с этой точки зрения представляет собой неспособную к самоорганизации киселеобразную массу, которая может выступать только пассивным объектом внешних воздействий». Такую весьма образную характеристику псевдоединства гражданского российского общества дает образованный наш современник Андрей Леонидович Андреев, доктор философских наук, профессор. Поэтому можно констатировать вслед за о. Константином или нашим современником А. Л. Андреевым, что в государстве, которое именуется «Российская Федерация», нет такой единой нации, а есть атомизированное общество. Беспамятное, больное нравственно общество, «человеческий состав», словами о. Константина. Или «киселеобразная масса», словами профессора Андреева, выступающая «только пассивным объектом внешних воздействий». Но, как онтологическая категория, даже больная, нация не могла абсолютно утратить преемства с предыдущими поколениями, сохраняя в той или иной степени солидарность с предками по духу во времени и текущего своего состояния в пространстве. Ведь «общество, – словами еще одного современного ученого, декана философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова А. П. Козырева, – это не только собрание живых, это их единство с мертвыми, которым мы, христиане, творим Вечную память». И эта солидарность была в годы «совдепии» сохранена, но сохранена не видимым образом, а, что называется, в подполье. Здесь уместна аналогия с человеком. Как человек, отягощенный грехами, славен не ими, а своей потенциальной возможностью возвращения к Богу по своей воле, так и нация. Больная часть нации жила как в ошибках, так и в подвигах. Но ведь была и та часть ее, которая была здоровой, которая жила верой в Бога и сохраняла верноподданство царю в своих душах. Именно она неведомым для нас числом являла собою тех библейских десятерых праведников, ради которых Господь хранил и всех остальных «россиян». А представляли ее, эту часть нации, конечно, прежде всего, все новомученики и исповедники Российские, прославленные Церковью уже и непрославленные. А также многие, и поныне неведомые в основном потомкам, герои Земли Русской, которые как могли противостояли прессингу коммунизма. Но были, по причине невозможности своего объединения в условиях тоталитаризма, одинокими бойцами в борьбе «За Веру, Царя и Отечество!» И стихия народной жизни представляла, как всегда в истории, эту смесь здоровых и нездоровых членов нации, верных Царю и неверных. …А время шло, и неестественный (для Русского), а – главное – богоборческий характер советского государства приближал закономерный для себя итог. (Весьма, кстати, поучительный и для Российской Федерации, являющейся верным – по духу – современным либерально-демократическим преемником СССР, нелегитимного государства, отринувшего царя и насильственно изменившего ход истории традиционной России.) Известный русский философ И. А. Ильин, исследуя процесс организованной коммунизмом национальной деградации, еще в 1940-м году в известной лекции «О национальном призвании России» в отношении этого говорил следующее: «Вечных революций не бывает. И строй, подрывающий в своих гражданах (сознательно и планомерно) веру и совесть, честь и правосознание, творческую инициативу и свободную лояльность, сам себе готовит провал». Поэтому оставалось только ждать, когда из этой массы, известной как «советский народ» и сокрывающей в себе верных Богу и Царю, Господь через Свой Промысл благоволит вывести на поверхность течения истории тех, кто открыто мог бы свидетельствовать миру: мы – Русские! Потому что мы – Православные! Потому что мы – монархисты, по духу и по цели! Потому что мы – творцы, борцы и созидатели! Потому что мы не просто ждем, когда Господь вернет нам царя, а делаем все возможное для того, чтобы путь к Престолу был расчищен. Делаем все возможное для того, чтобы не грядущий Царь разбирал завалы хаоса социальной разобщенности и внутринациональной вражды, а чтобы нам самим свидетельствовать пред Богом о том, что осознали мы, наконец, ужас розни, эгоцентризма и солипсизма (а еще ранее – безбожия) и приступили сейчас, с этого самого момента, в надежде на помощь свыше, к национальной самоорганизации! Приступили мы к этой грандиозной работе по наведению порядка в стране и к возрождению нации все единым духом в уповании надежды на то, что не останутся наши усилия бесплодными, ответит нам Господь на них одним только соотносимым даром, устраняющим БЕДУ России, – вернет нам Отца нации, Царя-Батюшку и восстановит симфонию Церкви и Царства! Немного отвлечемся. Сейчас в среде, которую принято называть православно-патриотической, очень часто можно услышать такие слова: придет-де скоро последний царь, причем – на малое время. А там и конец мира. Эти рассуждения (хотя и базирующиеся на выводах многих духовных авторитетов, старцев и даже святых, но вырванных из контекста их трудов) в своей основе представляют собой не что иное, как разновидность ереси жидовствующих. Достаточно подробно ее обличил в свое время преподобный Иосиф Волоцкий. Его известный современному читателю труд под названием «Просветитель» сейчас доступен каждому, кто желает знать истинное положение дел в отношении подобных «пророчеств». Пророчеств, затмевающих даже слова Христа: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один… Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет» (Матф. 24; 36, 42). Одной из особенностей пророчеств «о скорогрядущем царе» является попытка косвенноговычисления конца мира. Наш современник иеромонах Илларион (Алфеев) в книге «Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие» комментирует это следующим образом: «В Новом Завете подчеркивается, что день Господень придет внезапно – не тогда, когда его вычислят, а когда его никто не ждет. И все попытки предсказать точную дату пришествия Христа являются сознательным или бессознательным противлением Евангелию, скрывшему от нас эту тайну». Другой же особенностью пророчеств о «скором явлении последнего царя, да на малое время» является то, что подобные вещания выбивают почву из-под ног в необходимости стратегии для нации с учетом долговременной перспективы. Зачем нужна борьба, если все уже скоро, «при дверех»? Зачем думать о нации, о деторождении, об экологии и других насущных проблемах? Ведь скоро уже, «при дверех»? И таких вопросов можно поставить сколько угодно. Вплоть до вселенского масштаба …А что же мондиализм? А он говорит: давайте, ребята, давайте. Вещайте о «скорых» временах. А мы пока тихой сапой глобализацию так продвинем, что и не заметите, как царь наш, а для вас антихрист, придет править миром. Однако, обращаясь как к пророчествам святых, например Равноапостольного святителя Николая, архиепископа Японского, Священномученика протоиерея Иоанна Восторгова и многих других, так и к анализу течения мировой истории в свете эсхатологии национальных мыслителей, например Н. Я. Данилевского, Л. А. Тихомирова и других, мы можем сделать совершенно другой вывод. В то время как современные вещуны кричат о «последнем царе на малое время», великие умы нации призывали смотреть вперед. То есть, не себе под ноги только, а лет на сто или сто пятьдесят. Если не больше. Своим пророческим взором они видели великое будущее России, восстановление свидетельства ее миру как Святой Руси, полновесное воплощение мiродержащей идеи Третьего Рима в лице Великой Империи, умиряющей самим фактом своего существования вселенскую жизнь. Что требовало само по себе как духовного возрождения нации, так и колоссального подвига в творчестве социальном, в работе по национальной самоорганизации. Поэтому, ввиду важности этого вопроса, обратимся опять к о. Константину (Зайцеву), тем более что дальнейшие его рассуждения объясняют явление «Памяти» в исторической жизни нации: «Когда придет Господь в силе и славе? Даже ангелы не знают этого. Но тут же Господь раскрывает нам, а за Ним Его ученики, а за ними святые Отцы – различные знамения приближения страшного часа и зовут нас к бдительности в распознании их. Во всем течении нашей жизни две опасности нас стерегут – одинаково губительные, как бы два полюса, между которыми мятется человеческий дух, Божией благодатью не просветленный: уныние и беспечность… То, что знамения множатся, нагромождаются, приобретают все более явственно демонстративный характер, свидетельствуя о приближении конца мира – то есть очевидность. Но ведь мы видим не все, что в мире творится. И это должно налагать на нас нарочитую сдержанность и осторожность не только в определении срока, хотя бы примерного и условного, конца мира, но и в самой оценке состояния мира, как “фатально” обреченного на близкий конец». Повторим еще раз: «Мы видим не все, что в мире творится. И это должно налагать на нас сдержанность и осторожность не только в определении срока конца мира, но и в самой оценке состояния мира, как “фатально” обреченного на близкий конец». «Фатализм, – продолжает батюшка, – не совместим с осознанием мира, как ведомого Промыслом Божиим. Осуществляется промыслительная забота Живым Богом, ведущим ко спасению живые души, Им к жизни вызываемые. И вот тут и надо нам особенно отчетливо сознавать, в какой мере видимое нам в земной жизни еще не исчерпывает сущего. Это наглядно в отношении нашей Родины и вообще всего мира, захваченного сатанинской властью, где духовно живое загнано в подполье и только там может себя потаенно являть… Борьба темных сил с Христом не случайно сосредоточилась в нашем отечестве, являвшем собою Православное Царство, возглавляемое Удерживающим. Эта борьба идет там и сейчас. Знаем мы разве те силы, которые зреют в советском подполье?» Эти слова о. Константина были напечатаны в 1960 году. Дальнейшее же развитие его мысли по сути объясняет и предсказывает, почему из «советского подполья» должна была явиться видимая организация национального возрождения: «Может существовать внутренняя направленность ко Христу в каждом сердце. Они тоже, может, ожидают лишь повода, основания, практической возможности, какого-то решительного толчка, чтобы явить себя, рождая в совокупности некую спасительную стихию покаянного возрождения России». Что и произошло в России 4 октября 1985 года. Та «внутренняя направленность ко Христу», которая неизменно в той или иной степени присутствовала и присутствует «в каждом сердце» любого человека, если он еще не совсем  духовно мертв, а в Русском человеке – в особенности и с особой силой – нашла свое внешнее выражение. Выступление Васильева явилось итолчком, и основанием для дальнейшего возрождения, и практической возможностью начала самоорганизации нации, переводя «стихию покаянного возрождения России» в организованное русло структурированного национализма. А дальнейшие слова архимандрита Константина всего лишь лишний раз подтверждают, что «Память» – не случайное явление в жизни России и мира, так как еще до рождения Фронта слова эти объясняют и саму стратегию последующей деятельности «Памяти» и то, для чего подобное явление нужно в Промысле Божием: «А если прорвется эта стихия к свету Христа – не родит ли она встречное движение и в остальном мире, в своем видимом возглавлении больше всего боящемся именно восстановления Русского Православного Царства, но в каких-то своих недрах, может быть, готового на то, чтобы радикально пересмотреть исходную установку сознания и в страшных испытаниях узреть в ней губительный лик отступления во всей его и исторической, и современной реальности?» Если кому-то не совсем понятны эти слова, то поясним: Национально-Патриотический Фронт «Память» как та органичная стихия национальной жизни, которая прорвалась к свету Христа, никогда не предполагал возможности противостояния силам зла, обозначенным им как «сионизм» и «масонство», силами только националистической реконкисты. Дмитрий Дмитриевич всегда пояснял, что с сионизмом биться в одиночку невозможно. Вся борьба Фронта «Память» предполагала единение сил патриотизма во вселенском масштабе. Только в этом случае мы могли надеяться, что при подобном глобальном противостоянии антихристу (задолго до Армагеддона веками объединяющему через свою религиозно-политическую доктрину сионизма весь богоборческий мир масонерии и вообще все отпавшие от Бога силы) на нашей стороне и в помощь нам будет Сам Бог, весь ангельский чин Его и весь сонм святых Православной Церкви. Потому-то, помимо девиза «В единстве – сила!», на знаменах «Памяти» были и следующие слова: «Патриоты всего мира, объединяйтесь!» И тогда, если Господу угодно будет даровать победу отпавшей от Него и предавшей Царя России, возрождающаяся Русь Святая будет противостоять не всему падшему апостасийному миру, а везде, во всех уголках света обнаружит духовных себе единомышленников, соратников и даже союзников! И тогда форпосты дела Русского не будут ограничены рамками государства либо будущей империи Российской, а будут призывать к делу Божиему и весь мир во всех, быть может самых дальних от России уголках. А если и не весь мир, то хотя бы тех, кто, любя Бога, готов сражаться за дело Его и на своей родине, в отечестве своем. …И этот аспект является одним из тех, что отличают движение «Память» от иных патриотических организаций современной России, ставящих цели какие угодно, но никак не противостояние антихристу во вселенском масштабе. К этому вопросу более детально мы обратимся позднее. Пока же отметим то, что факт рождения Национально-Патриотического Фронта «Память» является космическим по своему значению, так как он отразил не что иное, как «выход на поверхность» исторической жизни самого Русского национального естества, естества здоровой части нации, жившей доселе в подпольном состоянии! Причем, как отмечал архимандрит Константин, это касается не только «нашей Родины», а «и вообще всего мира, захваченного сатанинской властью, где духовно живое загнано в подполье». Такой прорыв в духе, словами о. Константина, национальной стихии к свету Христа не мог не произойти. Иначе терялся бы как сам смысл Русской истории, так и смысл всех бед и всех подвигов новомучеников, исповедников и всех незримых героев в период апостасии после 17-го года. Ведь «Россия, – по словам И. А. Ильина, – не есть пустое вместилище, в которое можно механически, по произволу, вложить все, что угодно, не считаясь с законами ее духовного организма. Россия есть живая духовная система, со своими историческими дарами и заданиями. Мало того, – за нею стоит некий божественный исторический замысел, от которого мы не смеем отказываться и от которого нам и не удалось бы отречься, если бы мы даже того и захотели… И все это выговаривается русской идеей». Таким образом, подводя итог поиска истоков, возбудивших «спасительную стихию покаянного возрождения России», и определения причин «выхода из подполья» сил, которые зрели в недрах совдепии, можно утверждать, что главной предпосылкой явления в 1985 году в среде богоборческого государства (каковым являлся коммунистический Союз Советских Социалистических Республик) истинно национального движения в лице Фронта «Память» было то, что, как говорил Ильин, «Россия есть живая духовная система, со своими историческими дарами и заданиями». То, что Россия, как истинно «духовный организм», имела и имеет свою идею. В настоящий момент актуализируемую, словами о. Константина (Зайцева), как идею «восстановления Русского Православного Царства». Поэтому правильное понимание Национально-Патриотического Фронта «Память» может быть только в духовном свете. И если этого пока не происходит, то должно стать таким. Ведь обусловленность появления «Памяти» определялась не чьей-либо прихотью, а главным образом тем, что могла, по чаянию архимандрита Константина, «существовать внутренняя направленность ко Христу» в сердцах наших соотечественников даже в те страшные кровавые годы, когда коммунизм торжествовал свою победу. И именно это дает надежду на то, что дело «Памяти» не будет в скором времени восприниматься как личное дело Д. Д. Васильева и его соратников. А всем (или уж во всяком случае – большинству) нашим согражданам придет понимание того, что опамятование является и для них делом обязательным. …«Опамятование» – одно из любимых слов батюшки; о. Константин использовал его в своих трудах раз за разом. Не удивительно, что возникает мысль: не имел ли Господь в Своих планах таким образом привлечь внимание потомков, знакомых со словосочетанием «НПФ “Память”», к трудам такого духовного учителя, который призывал читателя основы национального возрождения базировать на духовных истоках, используя такой, красивый, образный и, главное, императивный термин – «опамятование». Термин, побуждающий и способствующий искоренению насажденных русскому обывателю годами коммунистической диктатуры инертности, пассивности и малодушия. Нам же важно отметить следующее: убежденность о неизбежности «какого-то решительного толчка», который породит в итоге «в совокупности некую спасительную стихию покаянного возрождения России», зиждется у архимандрита Константина (Зайцева) на глубоких духовных основаниях, на вере в то, что сердца его соотечественников, оставшихся в Союзе, не потеряли «внутреннюю направленность ко Христу». Поэтому, думается, как должное надо принимать то, что такой – духовный – анализ сделан именно лицом духовного звания. И считать естественным и закономерным, что предсказания батюшки об открытом явлении Христовых сил даже в таких условиях, как мир нового «красного» советского государства, «захваченного сатанинской властью, где духовно живое загнано в подполье», основаны на понимании иррациональных, метафизических начал национальной жизни и трансцендентных устремлений Русского человека. Вообще, нерусский по крови, архимандрит Константин являет собой образец именно абсолютно русского духа. Русский духовный характер которого не сокрыт под спудом, а являет себя в борьбе. Однако, помимо показанных выше предвозвещений о явлении в национальной жизни организованной социальной силы, выступающей против установившегося в России после 1917 года чужеродного режима с позиции покаянного возрождения, сделанных за четверть века до рождения Национально-Патриотического Фронта «Память» архимандритом Константином (Зайцевым), имеются и другие исторические свидетельства. О них и поговорим. А точнее, остановимся на одном из многочисленных авторов, для которых не существовало сомнения в том, что грядет некогда в стихии национальной жизни советского государства погибельная для него социальная сила, которая, уповая на помощь Божию, будет стремиться вернуть поруганному Отечеству Бога и Царя. Мы имеем в виду выдающегося авторитета русской мысли, патриота и христианина Ивана Александровича Ильина. И, прежде всего, его работу под названием «Творческая идея нашего будущего».  Замечательно, что его интуиции о грядущем прорыве тоталитарной системы Советов были осуществлены поистине с пророческой точностью. Причем, поражает конкретика как описания организационной формы будущих организованных националистов, так и времени явления их в исторической жизни России. Этот момент требует особого внимания. Поэтому остановимся на нем подробнее. Отметив, предварительно, следующее: в то время как анализ духовных истоков возрождения традиционной России был сделан лицом духовного звания, архимандритом Константином (Зайцевым), конкретные предсказания о «порыве от меньшинства под руководством единоличного вождя» были сделаны ученым мужем. Который представлял будущую организацию русских националистов не в отвлеченном виде, а в абсолютно конкретном. …Публичная речь, известная под названием «Творческая идея нашего будущего» и произнесенная И. А. Ильиным в ряде городов Европы в 1934 году, была впервые опубликована тогда же. В 1937 году она вышла в свет отдельной брошюрой. В 1993 году издание брошюры было повторено редакцией философско-религиозного и литературного альманаха «Реверс» из Санкт-Петербурга совместно с редакцией газеты «Память». Как написал в предисловии к данному изданию учредитель альманаха С. Д. Чечуга, «публикуя работу великого мыслителя Ильина Ивана Александровича, редакция альманаха совместно с редакцией газеты Дмитрия Дмитриевича Васильева “Память” начинает издание серии книг и брошюр великих русских мыслителей о судьбе страждущей земли русской». Известно, что данное издание явилось первым и последним у творческого тандема «альманах “Реверс” и редакция газеты “Память”». По каким-то причинам Господь ограничил развитие этого доброго начинания. Может быть для того, чтобы как-то по особому привлечь внимание к этой брошюре, к ее содержанию и особенно к наличествующим в ней пророчествам? Именно в ее связи через издательский орган газету «Память» с самим Национально-Патриотическим Фронтом «Память»? Смеем думать, что это именно так и есть! И то, что эта связь прошла мимо внимания не только посторонних «Памяти» людей, но и всех, настоящих и покинувших Фронт участников его, и даже самого Д. Д. Васильева, говорит о том, что Господь приберег обретение и понимание этой связи к нужному сроку: сейчас, когда приближается 25-летний юбилей «Памяти», пришла пора и нам, оставшимся участникам Фронта, пристальней взглянуть на себя. Дабы осознать ту миссию, к которой призвал «Память» Сам Бог. Ввиду особой важности этого момента (во всяком случае, для нас, для нашего самопознания и процесса самоидентификации в рядах Национально-Патриотического Фронта «Память») придется расширить рамки исследования исторического свидетельствования о «Памяти», сделанного И. А. Ильиным в 1934 году. Обозначим интересующую нас тему из брошюры «Творческая идея нашего будущего». Сначала вкратце, своими словами и широкими мазками. …В этой брошюре, размышляя о судьбах и особенно о будущем России, Ильин утверждает, что после краха царской России историческим ответом на вызов времени может быть только истинно русский ответ. Никакие заимствования у Европы не приведут к спасению России. Само же попущение в Божием Промысле торжества организованной врагами России «демократической» вакханалии после 1917 года имело целью духовно пробудить заблудшую нацию, потерявшую в исторических испытаниях духовный свой характер. Таким образом, «идея воспитания в русском народе национального духовного характера» становится для нации важнейшей организующей идеей, актуальным императивом, требующим от каждого члена нации должного действия в деле спасения самого себя, своих ближних и самого Отечества своего. И времени на это исторически определено достаточно ограниченно – ближайшие 50 лет (в расчете от 1934 года). Чтобы не стать «исторической мякиной, затоптанной другими народами, как глина», чтобы не стать «прахом истории, который выметает Божья метла – вихрь исторических испытаний»! Для этого необходимо «духовно вырваться из-под пресса» через «порыв меньшинства нации под руководством единоличного вождя». Как видите, уважаемый слушатель или читатель газеты «Память», нет никакого противоречия в надеждах Ильина об именно духовном возрождении нации с пророчествами о. Константина (Зайцева). Отличие лишь в том, что у Ильина наличествует не отвлеченный метафизический конструкт мысли о грядущем будущем прорыве, а дается конкретное описание самой организационной формы предстоящего национально-освободительного движения, основанное на строгом анализе и учете исторических, духовных и социальных факторов. Что и является совершенно естественным для мыслителя-мирянина. Таким образом, мы имеем в брошюре «Творческая идея нашего будущего» анализ-прогноз историка, философа, государствоведа, специалиста по обществоведению, анализ-прогноз ученого, но равный – по фактическому его воплощению – пророчеству! А теперь изложим те же самые мысли, но уже словами автора этого пророчества, самого И. А. Ильина. И, дабы не было обвинений нас в искажении фактов или тенденциозной интерпретации их, будем приводить цитирование последовательно, без всяких передергиваний излагая мысли Ильина. И надеемся, что этот немалый цитируемый объем будет здесь оправдан. И перед судом истории, и в оценке критических наших соотечественников. Ввиду чрезвычайной важности исследуемой темы не только для участников общественного движения, известного как Национально-Патриотический Фронт «Память», но и для всех русских людей, для всех представителей великой Русской Нации, соединяющей в себе, помимо основного ствола славяно-русских этносов, самые разнообразные, большие и малые этнические группы Русских. Итак, приступим. «Когда мы размышляем об исторических путях и судьбах России и особенно о ее будущем, – начинает свою речь в 1934 году Иван Александрович Ильин, – то мы должны», прежде всего, понимать то, что «механическое заимствование у других народов сулит нам добра меньше, чем когда-нибудь; и только те из нас, которые потеряли живое чувство России или, может быть, никогда не имели его, которые не видят, а может быть, никогда не видели ее своеобразную проблематику (духовную и религиозную, психологическую и национальную, политическую и хозяйственную), могут думать, что Россия спасается какою-нибудь новую слепою формою западничества. Формы национальной идеологии и национального возрождения должны возникнуть из самих душевно-духовных недр самого народа, из его национально-патриотического горения; они должны быть рождены его собственной проблематикой, его страданиями, егохарактером, его историческими и культурными заданиями. И только тогда они будут ему по силам; только тогда они будут для него целительны… Вот почему русские патриоты в борьбе за Россию должны сами творить и полагаться на свой разум и на свои силы. …Нельзя отрывать тактику от программы, а программу от идеи. Наивно думать, что кто-то за нас и для нас родитидею восстановления и возрождения нашей родины и ее культуры; что кто-то другой откроет и выговорит – идею новой России». Обратим внимание читателя на слова Ильина: «русские патриоты в борьбе за Россию должны сами творить и полагаться на свой разум и на свои силы». Эта исцеляющая нацию сила или, словами Ильина, «исцеляющая вода есть национальное самочувствие русского народа, скрепленное объективным единством его всенародного державного интереса. Им мы воссоединимся». Именно державный интерес, который является объективным фактором единства и через наличие которого должна воссоединиться Русская нация, требует от всех ее членов и творческих сил, и творческой идеи. Не надо путать эту творческую идею с национальной идеей. Идея национальная представлена именно «державным интересом», это есть идея построения, а ныне – восстановления – Православного царства, идея, которую (словами того же И. А. Ильина, приведенными выше) определяет «некий божественный исторический замысел, от которого мы не смеем отказываться и от которого нам и не удалось бы отречься, если бы мы даже того и захотели… И все это выговаривается русской идеей». Эта национальная Русская идея есть идея почвенная, руководящая деятельностью человека в земных условиях, но определяется она высшим, трансцендентным идеалом. Значение которого прекрасно отразил Л. А. Тихомиров, известный философ и монархист, следующими словами: «Над национальной идеей носится и должен носиться некоторый высший человеческий идеал. Он был бы неприложим и бесплотен, если бы прививался не на почве национальной идеи, но точно так же и он необходим для ее одухотворения и придания ей нравственного достоинства». Этот идеал – Православие – черезидею построения Православного Царства формирует и национальную идеологию. Она давно известна, хотя бы как триада Уварова, но в завершенном виде оформлена именно Дмитрием Дмитриевичем Васильевым как заветный лозунг русского патриота: «Бог! Царь! Нация!». Таким образом, борьба за национальную идею, стремящуюся воплотить национальный идеал, требует ответственного руководства национальной идеологией. Для реализации же всего этого и необходимо такое императивное начало, которое переводит виртуальные побуждения, определяемые национальной идеологией, в русло деятельного воплощения национальной доктрины. И средством для этого, актуализируемым именно в настоящий период национальной жизни, и является то, что И. А. Ильин обозначил словами «творческая идея нашего будущего». Что же это такое? Обратимся опять к Ильину. «России же нужен не шум, а ответственная идея на десятилетия, на века… Идея не отрицательная, аположительная; государственная; но не формальная, т. е. не ограничивающаяся простым указанием на голую форму правления, т. е., например, на “монархию” или “республику”, так, как если бы этим разрешились важнейшие и глубочайшие проблемы. Эта идея должна быть государственно-историческая, государственно-национальная, государственно-патриотическая, государственно-религиозная. Эта идея должна исходить из самой ткани русской души и русской истории, из их духовного глада… Эта идея должна говорить о главном в русских судьбах – и прошлого, и будущего; она должна светить целым поколениям русских людей, осмысливая их жизнь и вливая в них бодрость… Что это за идея? Это есть идея воспитания в русском народе национального духовного характера… Без этого России не быть». И далее Ильин указывает ту причину, которая определила в основе своей истоки падения России. Причину, которой пренебрегают не только индифферентные и толерантные к врагам России и к многочисленным, навязываемым ей чужеродным новым «национальным русским идеям» бессчетные исследователи исторических путей русского государства  в последние два-три века, но и практически все те, кто называет себя патриотом. Что это за причина? «Россия рухнула в революции от недостатка духовного характера – в интеллигенции и в массах. Россия встанет во весь свой рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера…» Конечно, падение это было предопределено в путях Промысла Божиего. Потому что Господь даже зло обращает на пользу тем, кого любит. Ильин отражает это словами: «Враги России были как бы призваны к тому, чтобы духовно пробудить нас. Но национального воспитания они нам, конечно, не дадут: и не захотят, и не смогут. Национальное воспитание может быть осуществлено и должно быть проведено самим русским народом… И этот процесс уже начался, – говорил И. А. Ильин многочисленным слушателям в 1934 году, – незримо и бесформенно в подъяремной России и более или менее открыто за рубежом… Мы все призваны влиться в этот процесс теперь же; а закончится он только в следующих поколениях». Далее, Ильин показывает, «что идея русского национального духовного характера не есть ни политический лозунг, ни политическая программа; это – руководящая, творческая идея. Но именно потому она гораздо больше, чем лозунг и программа, и гораздо глубже, чем всевозможные программы и лозунги. В ней сосредоточено и скрыто множество национальных лозунгов и национальных программ, от сегодняшнего дня – и надолго… В ней указан и лозунг сегодняшнего дня, ибо ныне бороться за Россию и победить могут только люди, воспитавшие и закалившие в себе национальный духовный характер; они должны найти друг друга, сговориться и сорганизоваться… Кто-нибудь скажет, что это “неопределенно” и “мало”. Но он обнаружит этим только то, что он сам не видит Россию и не думает над ее национальными проблемами. Ибо в этой “малости” и “неопределенности” сразу дана целая перспектива великого творческого обновления нашей родины, обновления глубокого и всестороннего: религиозного, нравственного, умственного, художественного, политического и хозяйственного. Углубить и укрепить в жизни русский национальный характер значит научить русского человека духовно быть, самостоятельно творить и отстаивать свою родину». К сожалению, непонимание значения русского национального характера, его самостоятельности и силы ответственности сохраняется у многих современных русских «патриотов». Потому-то не могут они честно признаться самим себе, что подвиг «Памяти» и ее вождя Д. Д. Васильева в 1985 году определялся именно наличием и деятельным проявлением этого самого «русского духовного национального характера» у тех патриотов, что оказались способными на памятном вечере 4 октября 1985 года и «самостоятельно творить» и решительно вступить в борьбу с тоталитарным советско-коммунистическим режимом, отстаивая интересы именно своей Родины. Им, подобным «патриотам», по-прежнему (как и во времена Ильина, то есть пятьдесят лет назад) кажется, что то, что сделала «Память», слишком «мало» и неопределенно». Не могут признаться они себе, что для того, чтобы, как говорил Ильин, «найти друг друга, сговориться и сорганизоваться» в условиях деспотического государства, каковым, несомненно, был пресловутый Союз Советских Социалистических Республик, должны были быть явлены из подполья «подъяремной России» именно «люди, воспитавшие и закалившие в себе национальный духовный характер». И могло это произойти только Божией благодатью! Тут и мы подходим к кульминации нашего исследования причин трагедии России и выхода из нее, сделанного на основе печатной работы И. А. Ильина «Творческая идея нашего будущего». Обозначив значение национального характера в судьбах нации, Ильин делает и соответствующий вывод: возвращение нации духовного ее характера является важнейшим требованием для ближайшего будущего России: «Для русского народа нет выбора: если он не вступит на этот путь, то он вообще не сможет удержаться на исторической арене. Тогда он будет отвеян в пространство, как историческая мякина, или затоптан другими народами, как глина». «Создание крепкого национального характера», говорил Ильин, определялось рядом условий, которые мы не будем здесь разбирать. Нам важно увидеть, что эти условия создали «некий предел для проявления, расцвета и сияния русского духа; на этом пределе, не осмыслив и не одолев его, Россия споткнулась в ХХ веке». …А теперь, внимание!!! Если кто-то посчитает, что последующие слова Ильина не просто предсказания, а, буквально, пророчество, сделанное именно в отношении Национально-Патриотического Фронта «Память», то пусть будет это на его совести. Но вот что сказал в своей публичной речи Ильин Иван Александрович в 1934 году: «Этот предел мы должны в ближайшие 50 лет одолеть и перешагнуть. Одолеть его мы можем только духовно: совокупным, соборным усилием духа. Мы должны… духовно вырваться из-под пресса – огромным, длительным напряжением веры, воли и политической мудрости. Этот порыв должен начаться от меньшинства. Не верю и не вижу, чтобы это меньшинство могло сплотиться без руководства единоличного вождя. Но именно признанного вождя, а не мелкого честолюбца и не безыдейного авантюриста». Обращаем внимание читателя: слова «этот предел мы должны в ближайшие 50 лет одолеть и перешагнуть» автор Ильин И. А. выделил курсивом. Как известно, подобное выделение делается для того, чтобы придать отмеченному тексту особое значение. Стало быть, Ильин вполне сознательно и ответственно заявлял в 1934 году, что исторически России дается 50, и не более, лет. Для того, чтобы русский народ, по словам Ильина, не был «отвеян в пространство, как историческая мякина, или затоптан другими народами, как глина». Для того, чтобы русский народ вступил в борьбу за историческую Россию, Россию, получившую задание от Самого Бога и не смеющую отвергнуть его. …Что же произошло через 50 лет после этих призывов нашего национального гения и авторитета о необходимости преодоления предела в становлении крепкого русского «национального духовного характера», призывов к национально-освободительной борьбе? А произошло вот что: в среде участников историко-литературного Патриотического объединения «Память», известного как Общество «Память», было принято ответственное решение перейти от культурно-просветительской деятельности к политической борьбе. (Отметим еще раз: других, подобных Обществу «Память», открытых, легальных организаций в недрах Союза ССР в те годы не было!) И уже на следующий год, а именно, 4 октября 1985 года, и осуществился такой прорыв «из-под пресса» впервые в коммунистической России. Прорыв, о котором предвозвещал архимандрит Константин (Зайцев) и осуществления которого всем сердцем чаял И. А. Ильин. Осуществился именно силами «меньшинства», сплоченного под руководством «единоличного вождя». Осуществился «огромным, длительным напряжением веры, воли и политической мудрости» участников патриотического объединения «Память». Ставших после той даты бойцами НПФ «Память». Но особенно же «напряжением веры, воли и политической мудрости» руководителя «Памяти», принявшего единственно верное решение для вывода из подполья истинно национальной силы путем публичных мероприятий: дискуссионных вечеров, митингов, шествий и т. п. …Если кто-то посчитает, что в условиях тоталитарного государства это мог сделать кто угодно – то пусть это будет на их совести. Мы же, с почтением склоняя головы пред подвигом тех, кто во всей полноте проявил свой духовный характер, его силу и чистоту в те страшные времена, смеем утверждать, что все это могло произойти только при одном условии. При условии самого Божиего водительства русскими патриотами, того избранного Господом национального «меньшинства», которое смогло, преодолев все силы зла, сплотиться в единство, ведомое «единоличным и признанным вождем»! Это «единение меньшинства» и стало Национально-Патриотическим Фронтом «Память». Тут же вступившим в открытую брань с силами космополитизма и интернационализма. И выстоявшим в этом неравном, по силам, поединке. «Память», пускай в настоящий момент и ослабленная неимоверно, но жива. Патриотизм же в лице всех исповедующих его уже не боится говорить открыто о том, о чем не мог и помечтать эти двадцать пять лет назад. А вот Советов – нет! …Есть другие, демократические условия, условия либерализма. Условия губительные для нации и России. Но позволяющие в той или иной степени вести борьбу патриотам. Но это отдельный разговор. Не будем сейчас опровергать мнение тех, кто не считает Васильева Дмитрия Дмитриевича «признанным вождем». Это слишком мелко для настоящего анализа. Не будем прибегать для защиты даже к свидетельствам лиц духовных, близко знавших Дмитрия Дмитриевича. Например, епископа Серафима и отца Олега Стеняева. Слова их, сказанные в день похорон раба Божиего Димитрия, напечатаны в газетах «Память» и доступны каждому. Васильева считали Вождем не только соратники, не только благожелательно относящиеся к «Памяти». Его называли вождем и все многочисленные враги Фронта. Называли вождем, и при этом обливали грязью, лгали, клеветали, делали все, чтобы имя его оторвать от Национально-Патриотического Фронта «Память». Но от «Памяти» отрывалось не имя Васильева Д. Д., а имена тех провокаторов, которых сионизм засылал для развала Фронта. Не ко времени их поминать сейчас. Поэтому, завершая анализ об обоснованности явления в национальной жизни России Национально-Патриотического Фронта «Память», мы можем утверждать: явление «Памяти» как социального целого, открыто исповедующего триединую ценность завета наших предков, выраженного в девизе «Бог! Царь! Нация!», представляет собой несомненный знак Божия избрания, задания и водительства. Основания этого знака истекают из решения Бога о возрождении Святой Руси и Русской нации как носительнице идеала Православия и Самодержавной идеи. Событие от 4 октября 1985 года было рождено не искусственно на каком-то партсобрании. Это была битва невообразимого накала. Это был залп орудий воли, чувств и сознания, выпущенный Вождем «Памяти» по сионизму и масонству! И битва эта была выиграна! В условиях советско-коммунистического тоталитаризма, тоталитаризма идеологической лжи и социального буквально надругательства над «советским человеком» была явлена – впервые, повторим, за всю историю после 1917 года – социальная альтернатива. Так, в борьбе и муках сражения, была явлена на свет общественная организация, которая извещала всему миру: мы – Русские! С нами Бог! «Бог! Царь! Нация!» Поэтому самоопределение «Памяти», озвученное новым Председателем Фронта Н. Б. Скородумовым на Съезде Национально-Патриотического Фронта «Память» в марте 2004 года и отраженное в известном вам, уважаемые слушатели, проекте «Обращения НПФ “Память” к нации» как «консервативное ядро нации и очаг Русского традиционного государства», не представляет собой плод гордыни. Это выстраданное понимание ответственности и бремени своего. Потому что, как сказано в том же Обращении, «Фронт “Память” – это естественная социальная среда, органичная национальная формация, возникшая Промыслом Божиим на фоне “советского государства” еще в годы коммунистического тоталитаризма». И если у кого-то возникает вопрос, зачем нужно такое пространное обоснование подобной самоидентификации, то ответ прост: надеяться на победу можно только в одном случае – в убежденности в своей правоте. Правоте, исходящей не от себя, своих фантазий и своих мечтаний, а определяемой Промыслом Божиим. Тем более, в правоте в ведении такой брани, которая затрагивает судьбы человечества. Поэтому, наверное, даже такой относительно развернутый самоанализ нельзя считать полновесным. Думается, неверным будет ограничиться и только, так сказать, внутренним самоопределением. Для того, чтобы слушателю или читателю, волею судеб не знакомому с движением «Память», иметь более правильное представление об нашей организации, предложим свидетельства сторон незаинтересованных. В первом случае это будет характеристика НПФ «Память», данная на митинге в Осетии в декабре 1990 года. Напомню, что это был период страшной трагедии осетинского народа. Боевики Гамсахурдиа не щадили никого, страдали мирные жители, стар и млад. В этих условиях общественность Осетии искала в России такие силы, которые бы могли хоть в какой-то мере повлиять на беспредел и откровенный геноцид со стороны политических сионистов Грузии. Таким образом по приглашению ряда организаций Северной и Южной Осетии оказалась на митинге и делегация Фронта «Память» во главе с Д. Д. Васильевым. Поэтому дальнейшие слова, сказанные о «Памяти» на том митинге, не могут быть неискренними. Ввиду того, что продиктованы они были не политкорректностью, а обостренным трагедией своего народа анализом сторонней для осетин силы из России. Вот, в частности, что сказал С. Каев (извиняюсь за возможную ошибку в произношении имени ввиду восстановления текста по аудиозаписи) о Фронте «Память»: «Это глубоко обоснованное движение. И самое главное – оно родилось из недр русского народа. Оно создано не искусственно. Его создал дух русского народа. Действительно угнетенный, действительно испытывающий большие трудности сегодня. И именно то, что они представители народа, а не движение, которое создается “сверху”, как у нас сегодня принято, доказывает то, что за этим движением будущее… Мы имеем дело с движением, которое имеет большое будущее, потому что оно исходит из истории, опирается на душу народа». Сказано это было, повторю еще раз, в 1990 году. Сейчас можно было бы сказать – на заре «Памяти». Но то был период уже устоявшейся самоопределенности, конкретного движения, созданного самим «духом русского народа», по словам нашего осетинского друга. Это мнение стороны хотя и незаинтересованной, но все же лояльной к НПФ «Память». Теперь же обозначим мнение о «Памяти» откровенных врагов, для которых естественна нелицеприятная оценка. В 1996 году вышел очень интересный сборник «Политический экстремизм в России», который неплохо было бы проштудировать как руководителям современных патриотических организаций, так и их членам. В него вошел перечень и подробное описание всех существующих на тот исторический момент организаций, несущих в себе в той или иной степени угрозу для демократии. Во всяком случае, по мнению составителей сборника. А также список с подробной характеристикой лидеров всех этих организаций России. Так вот, весьма примечательно, что по словам Е. Прошечкина, Председателя Московского Антифашистского центра (с которым в свое время дискутировал на телевидении Дмитрий Дмитриевич), «Память» является «зародышем всех националистических экстремистских организаций в России». В предисловии «К читателю» этот «герой» «противостояния фашистам» пишет: «Еще никто не знал ни Жириновского, ни Зюганова, а программа “Памяти” уже тогда не только идейно, но и дословно повторяла программу партии А. Гитлера». Не отвлекаясь на инсинуации в отношении Гитлера, отметим: то, что «Память» в таком «альманахе» выставляется как центральная организация, как «зародыш» всех и вся, выступающих против демократии, как «фашистская угроза», отнюдь не говорит о том, что создатели этого сборника имеют пиетет и делают «Памяти» рекламу, выставляя наш Фронт как ведущую силу из противостоящего лагеря. Смысл этого сборника и ему подобных только в одном: обозначении для «своих», демократов и антифашистов, главного противника, для точечного сосредоточения всех сил в противоборстве ему. Именно против «Памяти» сионизм снарядил все свои силы. И немало преуспел, засылая год за годом в ряды Фронта провокаторов. Что и дало Дмитрию Дмитриевичу в свое время утверждать: «Память» – школа предательства. Настолько много членов Фронта не выдержало тайного воздействия на них со стороны разнопланово организованного врага. Тем не менее, внимательный читатель из этих немногих слов из упомянутого сборника вполне может сделать вывод для себя: именно от «Памяти», якобы, отделялись те, чьих «зародышем» считают наш Фронт враги. А не наоборот. «Память» ни от кого не отделялась, она существовала, когда не было никого из новых организаций, когда «еще никто не знал ни Жириновского, ни Зюганова». Пусть же враги-сионисты, разные там прошечкины свидетельствуют о первородстве «Памяти», раз этого не решаются сделать те, чья совесть должна была бы руководствоваться христианскими постулатами. (Имеются в виду участники бесчисленных патриотических образований, возникших в России после 1985 года, а более точно, – обычно после 1990-го года.) Поэтому, как вывод, ограничимся констатацией факта: явление в жизни России Национально-Патриотического Фронта «Память» не случайно, обусловлено Промыслом Божиим, предсказано в аналитических работах духовных и национальных мыслителей, исследующих прошлое и – через иконические модели – посредством экзегетики открывающих будущее России и Русской нации. Истоком своим имеет хранение национального духовного характера, а в глубинах национального самосознания – и исторической памяти нации. Как национальное естество, как «консервативное ядро нации и очаг Русского традиционного государства» явлено через определенное «меньшинство», организованное и сплоченное под «руководством единоличного вождя». В таком качестве впервые в тоталитарных условиях вышло на открытую арену битвы за Русь Святую, Православное Царство. Давая тем самым пример соотечественникам и призывая их к единству в борьбе за Престол. Явление, конечной целью которого будет «опамятование», словами архимандрита Константина (Зайцева), всей нации в подвиге, по его же словам, «Русскости». В подвиге, который должен привести жизнь современной России (РФ) к воплощению миссии Третьего Рима, мiродержащей, упорядочивающей течение мiровой истории идеи. Все это можно обнаружить в имеющихся у вас на руках проектах «Обращения к нации Фронта “Память”». Дальнейшие рассуждения в плане историографии не имеют смысла. Первородство «Памяти» как общественного начинания и социально-организованной структуры на всем пространстве исторической России после «великой революции», естество развития Фронта, самобытность и несомненное отличие от всех возникших позднее общественных движений, собственно весь генезис НПФ «Память» являются историческим фактом, эмпирической реальностью, свидетельством идеологической обоснованности и верности идеалам. То есть Фронт «Память», его жизнь и борьба есть свидетельство решения Промысла Божьего в отношении России и Русской нации. Попытки опровергнуть обозначенные положения о первородстве и самобытности «Памяти» можно отнести к области курьезов, фантазий, профанации, клеветы или безграмотности, но никак ни к области ясности сознания, стремления к истине и непредвзятости анализа. Поэтому дальнейшее исследование в отношении НПФ «Память» может идти в области историософии и методологии, но никак не историографии. Офицер Ц.С. Н.П.Ф. «Память» Сергей Скоркин (Продолжение следует)